— Давай по порядку, — не приняв никакого решения, сказал я. В общем-то убить ее я могу в любой момент. Пусть только даст повод. О чем я ей и поведал. Девушка сжалась в комок и затравленно посмотрела на меня.

— Господин, я буду послушна.

— Поверить демону — это отрубить себе руку. Так что считай, что я тебе не поверил и предупредил. Что ты делала среди эльфаров?

— Мой господин направил меня к лесным эльфарам в их священную рощу, — Рабэʹ замолчала, с удивлением понимая, что она говорит запретное и при этом ее не настигла кара повелителя. — Он заключил союз с домом Колючей розы, вот вместе с их воинами и иномирцем, мы ждали невесту орков, — уже свободнее и без запинки продолжила рассказ она.

— Зачем?

— В рощу случился прорыв отряда орков и один из шаманов показал на допросе, что их отправила туда орчанка. Нам нужно было ее захватить и доставить в службу безопасности гвардии князя.

— Кирсан-оле? — переспросил я.

— Нет, — гвардейцам.

— Понятно. Как ты маскировалась у эльфаров? И почему тебя не вычислили жрецы?

— Под дриаду маскировалась. А роща видит только ауру и реагирует на нее, мы же демоны изменений, можем менять и ауры.

— Зачем вас только творец сотворил такими? — это были размышления в слух, но Рабе ответила и на этот вопрос.

— Мир постоянно находится в движении, меняется, развивается, мы перестраиваем под него основу, чтобы эти изменения воплотились. Такова воля творца.

— Ну и сидели бы там в Преисподне, делали свое дело. Чего сюда полезли?

— Из века в век одно и тоже, — с горечью произнесла она. — Мы этот мир держим в равновесии, создаем условия для его развития, и что в итоге? Находимся в забвении. Мы, кто не дает миру разрушится, кто хранит его сердце, ничего не имеет. Это несправедливо. Мы должны править, — заявила она. — Все должны знать, что, только благодаря нам, остальные существа живут, и благоговеть перед нами!

— Это Курама сказал? — я легкой усмешкой посмотрел на разгоряченную Рабе.

— Да! — твердо заявила она.

— И что, кто-то уже получил свою награду? Рабов, власть и сытую жизнь?

— Мы только в начале нашей священной борьбы, — парировала она. — Ты тоже можешь присоединиться к нам. И награда твоя будет велика.

Я рассмеялся.

— Видишь ли, в чем дело, вы только в начале своего пути, и я думаю, что не доживу до награды. Ваша суета займет несколько тысяч лет, потом Рок вам все поломает, загонит обратно в Преисподню. Ваш хозяин уже однажды обжегся на желании получить безграничную власть. Ты сама говорила, что в мире царит равновесие. А вы его с Курамой нарушаете. Так что, вы либо мир разрушите, либо сами погибнете.

Рабэʹ замолчала, не вступая в споры.

— Теперь расскажи мне, какую смерть и в каком яйце ты искала у меня под одеялом?

Демоница замялась, не зная, как объяснить хозяину свой поступок. С чего ей начать свой рассказ?

— Я видела сон. В нем дракон говорил о чей-то смерти, которая находится в яйце. Ты спал, а я подумала, что этот сон вещий, и надо искать это яйцо и найти в нем смерть. Это поможет мне избавиться от рабства.

Я замер как статуя. Эта чертовка может видеть такие сны! Кто их посылает? Неужели это последствия кровной связи? Я смотрел на Рабе, не мигая взглядом удава, который приготовился к прыжку. Но потом меня вдруг отпустило, и я расслабился. Что ж, вполне может быть, что моя кровь, попавшая в ее раны как-то особо влияет на нее. Но спросил о другом.

— Ну я понимаю, что ты искала смерть, наверное, умереть хотела, а не сидеть у нужника, — после этих слов демоница даже отпрянула, ее человеческое лицо исказилось от страха. — Но почему у меня под одеялом? Я не курица, чтобы яйца нести.

— Ваша Милость сказал, что у него в чреслах сталь, вот я и заглянула… на всякий случай.

— И что? Нашла? — меня от всей этой несуразной ситуации вдруг стал распирать смех. Рабе отвернулась и сказала в сторону:

— Ты меня обманул. Там не сталь.

Глава 10

Инферно. Нижний слой

Курама сидел угрюмый и поглощенный в свои мысли, без всякого интереса, он в полуха слушал доклад демона распорядителя. Его занимали совсем другие мысли, не о состоянии домена, а о том, как вновь обрести былое могущество. Курама устал ждать. Тысячелетнее затворничество в глубинах преисподни его сделало злобным и вспыльчивым. Его раздражало старческое брюзжание, его раздражало необходимость сидеть в этом захолустном замке, поэтому он, не вникая в то, что говорил распорядитель, искал способы возвращения утраченной силы и власти. Сейчас он был, как все князья инферно, ничтожные прислужники, возомнившие себя властителями. Это его злило больше всего. Курама и без доклада этого глупца знал, что происходит в домене. Рабы закончились, деньги в казне тоже, а демоны разбегаются, все это его мало волновало, главное это возродиться в былом величии.

Старик, что служил еще отцу прежнего князя, зачитывал длинный и нудный доклад, говоря об остатках денег, о настроении демонов, о разрухе в поселениях и повальном дезертирстве в войсках. Он старался донести до господина мысль, что они на грани банкротства и краха. В его понимании утешительного не просто было мало. Надвигалась трагедия. Казна пуста. Две пограничные заставы снялись и в полном составе ушли к грозному сопернику Цу Кенброку. Испугались, что их принесут в жертву. Вот уже две недели Курама казнил и бросал на жертвенник демонов, обвиняя их в предательстве. Так больше продолжаться не могло, и распорядитель подходил к этому осторожно, и издалека, опасаясь гнева своего господина.

Проклятье, — подумал князь. Как надоело это ожидание. Идут годы. Летят столетия, а он вынужден терпеть и ждать. Вокруг тупицы и идиоты, мнящие себя владыками. Среди них не нашлось ни одного достойного, который бы смог взять всю власть в инферно в свои руки. Они просто поделили его удел и постарались забыть про своего истинного господина, хотя сменилось всего два поколения с момента, как он исчез. Эти неблагодарные твари грызутся между собой… Дальше додумать свою мысль он не успел. На него накатилась волна слабости и он вдруг почувствовал отток силы. Правда скоротечный, он длился всего мгновение, но запас энергии просел. Все, что он собирал по крохам, по крупицам в течение последних дней, пропало. Как ухнуло в пропасть. Какая-то тварь обратилась к нему с молитвой и получила поддержку. Проклятый закон творца Взаимообретения. Если получаешь верующего, должен делиться с ним силой отвечая на искренние молитвы. Чтоб они сдохли эти последователи! Как не вовремя! Если так пойдет дальше, он никогда не обретет свою утраченную славу.

Хуже всего в его положении, это то, что место силы временно для него закрыто. Рок, братец постарался, отправил золотого скрава. Чистоплюй старый. Где только выискал такого праведника. От воспоминания своего поражения Курама рассвирепел и уставился горящим взором на старика демона. Ему нужно было на ком-то сорвать раздражение.

— Мне нужны жертвы! — криком перебил распорядителя князь, — что ты мне зачитываешь всякую ерунду! Ты кто? Распорядитель или рвань подзаборная? Нет денег, найди! Не справляешься, пойдешь на жертвенник. Посмотри, сколько разрушенных городов вокруг и в них прячется всякая босота. Отправь войска и налови разный сброд. Все за вас думать надо! — Князь в ярости ударил кулаком по трону.

Распорядитель стоял, ни жив, ни мертв. Князь был очень зол, а в таком состоянии оплошностей не прощал. Он сильно изменился с тех пор, как почернел. Часто впадал в ярость и в гневе убивал всех, кто попадался ему под горячую руку. Он не терпел противоречий и, по мнению распорядителя, губил домен, созданный его прадедом. Князь делал только то, что хотел. Рабов принес в жертву, казну потратил на тех же рабов и сотнями резал на жертвеннике восхваляя Кураму. Цены на невольничьем рынке из-за повышенного спроса на рабов подскочили. Демоны по одиночке и отрядами покидают их. Домен ослаб и становится лакомой добычей для других князей. Не пора ли и ему сбежать с остатками казны. Но додумать свою мысль распорядитель не успел. Князь неожиданно вздрогнул. Задрал голову к потолку и замычал, по залу разнеслось могучее: — Муу! Затем он сорвался с места и на четвереньках устремился к нему. Распорядитель не понимающий, что происходит, стоял и просто смотрел. Ничего другого он сделать не успел. Ни отвернуться в сторону, ни защититься. Он был поражен метаморфозой, происшедшей с князем и, впав в оторопь, остолбенел. Несущийся на него вскачь князь, боднул демона, пробил рогами тело насквозь и высоко подбросил того к своду тронного зала. Остатками угасающего сознания старик успел ухватить только одну мысль, — не успел.